В Республиканской крымскотатарской библиотеке имени Исмаила Гаспринского подведены итоги Республиканского конкурса творческих работ молодых читателей «Книга моего народа». Проект, инициированный и организованный при поддержке Министерства культуры Республики Крым, нацелен на юную целевую аудиторию, способствует приобщению молодежи к творчеству и сохранению исторической памяти о событиях Великой Отечественной войны.

На конкурс поступило более 50 работ в трех номинациях из различных регионов Крыма. Конкурсной комиссией при отборе учитывались индивидуальная и аргументированная позиция автора, художественные достоинства, общее эмоциональное впечатление.

По итогам Республиканского конкурса творческих работ молодых читателей «Книга моего народа» 3 место в номинации «Пристальное проЧТЕНИЕ» (эссе, сочинение) заняла Мельник Ева Витальевна (читательница ЦГБ им. В. Г. Белинского) за рассказ «Войной, украденное детство».

Мы благодарим нашу читательницу за участие в творческом проекте и желаем дальнейших успехов на литературном поприще!

Войной украденное детство

  Самой незащищенной и пострадавшей категорией советских людей в годы Великой Отечественной войны стали мирные граждане и, прежде всего, дети. В первую очередь те, кто волею судеб оказался на временно оккупированных территориях. Более пяти миллионов детей стали узниками концлагерей, гетто. Среди них – моя прабабушка, Афанасова Лариса Николаевна. Её воспоминания до сих пор тревожат мою душу.

  «До войны моя семья жила в Темрюке. Отец был партийным работником, коммунистом. Началась война, отец был призван на фронт, а мать со мной и братом поехала к бабушке в станицу. В Темрюке нас преследовали немцы и их пособники из-за того, что отец был коммунистом.

• Лариса, Лариса, беги скорей, — кричит мне мама. Наших ведут. Бери пышки и неси нашим солдатам.
• Наши, наши!,- кричу я радостно. — Нас скоро освободят!

  Я, шестилетняя девочка, еще не понимала, что наши — это пленные солдаты, которых вели через наш хутор. Мой отец на фронте, и я жду, когда он придет и освободит нас.

  Я беру пышки и бегу на улицу. Немецкие солдаты толкают прикладами наших пленных, пытаясь ускорить их ходьбу. Пленные солдаты, измученные, с изможденными лицами, в оборванной одежде. Я тайком протягиваю пышку одному, второму, третьему. Они берут их и тут же, как мне кажется, даже не разжевывая, проглатывают их.

  Меня замечает немецкий солдат и прикладом отталкивает от пленных. И вот, удар по голове, я падаю на землю. Кровь сочится по моему лбу, капает на нос, но я не обращаю на это внимание, главное я отдала все пышки и радостная бегу домой…

  Ночь. Море. Тишина. Мы плывем на баркасе с мамой, братом и бабушкой и людьми с нашего хутора. Взрослые говорят, что плывем в Керчь. Немецкий солдат ходит по баркасу и запрещает разговаривать нам между собой. С нами плывут и наши соседи, семьи Левченко и Карташовых. Женщины всхлипывают, говорят, что нас везут в лагерь. Я не понимаю, что такое «лагерь», но не решаюсь спросить, так как снова мимо проходит немецкий солдат.

  Но вот тишину нарушает отдаленный рев мотора самолета. Немцы приказывают нам снять платки и размахивать ими. В трюме баржи находились немецкие солдаты. Самолеты начинают обстреливать баржи, но увидев женщин, детей и стариков, прекращают обстрел. В небе завязался бой с вражеским самолетом, который сопровождал баржу. Наши самолеты летели до самой Керчи, но обстреливали только вражеский самолет, а не баржи. Мы благополучно добрались до Керчи.

  Из Керчи нас, как скот, везут в товарняках в Джанкой. Давка, грязь, жажда, голод. По дороге умирают люди. Немцы просто выбрасывают умерших из вагонов. Пройдя распределительный лагерь, мы попали в лагерь в селе Корау-Боау, где людей расселяют в бывшие коровники. Коровники окружены колючей проволокой, по периметру которой ходит конвой. Взрослых каждое утро увозят на полевые работы. Мы, дети, перебираем картошку, свеклу, морковку и складываем овощи в ящики, которые затем отправляют в Германию. За попытку съесть морковку соседская девочка была расстреляна. Кормят похлебкой, даже воды попить дают по расписанию. На территории лагеря мы съели всю траву. За колючей проволокой трава тоже есть, но срывать ее запрещено, тут же получишь пулю в лоб. Спим все друг возле друга на полу. Каждый день от голода, холода и болезней умирают люди, особенно старики и дети. Порой вечером ляжешь, а утром - рядом с тобой покойник. Умерших хоронят тут же, на территории лагеря, в братских могилах. Могилы помогаем копать и мы, дети.

  Постоянно хочется есть, голод просто преследует меня. Немцы издеваются над нами, детьми: бьют прикладами и смеются, дразнят конфетами, которые тут же и съедают, натравливают на нас собак. До сих пор с ужасом вспоминаю огромных немецких овчарок, бегающих по лагерю. Не знаю, как мы выжили и пережили все это.

  Весной 1944 шли кровопролитные бои за освобождение Крыма. Наш лагерь постоянно бомбили. Много людей погибло при этих бомбежках, мы чудом выжили…

  Несколько месяцев мы пешком, полностью обессиленные, возвращались в родную станицу. Шли долго, останавливались на постой у местных жителей, которые делились с нами, чем могли.

  Наконец добрались домой, наш дом остался цел. Мы приютили семью односельчан, которые остались без крова. Мама и бабушка постоянно болели - о себе дали знать лишения концлагеря. Им было необходимо хорошее питание, которого не было. Отец считался без вести пропавшим. В 1945 году умерла бабушка, а в 1946 — мама. Мы остались одни с братом, под опекой родственников и продолжали верить, что наш отец вернется…».

  Годы текли вереницей, постепенно стирались из памяти страдания опаленного войной детства. Прожив долгую жизнь, моя прабабушка ушла в 2011 году, оставив много воспоминаний не только о войне, но и о стойкости, выдержке и мужестве советских людей. Она научила нас преодолевать трудности, любить жизнь и дорожить ею. И мы бесконечно благодарны ей за это!

  Война лишила детства тысячи мальчишек и девчонок, перечеркнув их жизни колючей проволокой. Так пусть дети всего мира никогда знают ужасов войны, пусть они радуются каждому дню и будут счастливы!

Мельник Ева, 2025 г.